Приходит человек, его костюм измят. В
дикая вишня
offline
Приходит человек, его костюм измят.
В его лице очки на тонких дужках.
Он спорит с пустотой, он сумасшедший, ветер.
Дрожат очки на тонких дужках.
Его костюм измят, он быстро спорит.
Приходит человек и заполняет комнату.
Приходит человек, он долго шел сюда.
Его костюм измят, он спорит слишком быстро.
Дрожат его очки, он идиот, он спорит.
Он ветер, сумасшедший, он пришел.
* * *
Однажды я видел девушку
в больших чёрных туфлях.
Она шла по улице
и торопилась.
Я сказал ей что-то вслед,
и она улыбнулась.
Зачем вокруг столько машин?
Зачем памятник Свободы
такой высокий?
Куда отплывает белый паром?
Моя девушка лучше всех,
и она это знает.
Она красит губы
яркой помадой.
Но почему фонтаны
постоянно бьют вверх
и достигают предела?
И где купить почтовую марку
с велосипедом?
Сергей ТИМОФЕЕВ
Родился в 1970 году. Живет в Риге. Работал журналистом в русскоязычной периодике Латвии, ди-джеем на рижских радиостанциях. Один из организаторов рижской текст-группы "ОРБИТА", участник группового альманаха и CD. Работает на стыке поэзии, музыки и видео. Шорт-лист Премии Андрея Белого (2002) в номинации "Поэзия".
Джаз-клуб "Dizzy" (Рига), осень 1999 г.
Фото Екатерины Викулиной.
В его лице очки на тонких дужках.
Он спорит с пустотой, он сумасшедший, ветер.
Дрожат очки на тонких дужках.
Его костюм измят, он быстро спорит.
Приходит человек и заполняет комнату.
Приходит человек, он долго шел сюда.
Его костюм измят, он спорит слишком быстро.
Дрожат его очки, он идиот, он спорит.
Он ветер, сумасшедший, он пришел.
* * *
Однажды я видел девушку
в больших чёрных туфлях.
Она шла по улице
и торопилась.
Я сказал ей что-то вслед,
и она улыбнулась.
Зачем вокруг столько машин?
Зачем памятник Свободы
такой высокий?
Куда отплывает белый паром?
Моя девушка лучше всех,
и она это знает.
Она красит губы
яркой помадой.
Но почему фонтаны
постоянно бьют вверх
и достигают предела?
И где купить почтовую марку
с велосипедом?
Сергей ТИМОФЕЕВ
Родился в 1970 году. Живет в Риге. Работал журналистом в русскоязычной периодике Латвии, ди-джеем на рижских радиостанциях. Один из организаторов рижской текст-группы "ОРБИТА", участник группового альманаха и CD. Работает на стыке поэзии, музыки и видео. Шорт-лист Премии Андрея Белого (2002) в номинации "Поэзия".
Джаз-клуб "Dizzy" (Рига), осень 1999 г.
Фото Екатерины Викулиной.
дикая вишня
offline
ДЕНЬ БЫСТРОЙ ВЕСНЫ
Когда ты уже достал куртку и кроссовки,
внезапно наступают холода,
и полы твоего огромного коричневого пальто,
которое ты одел сегодня с утра,
раздувает жестокий ветер,
разбрасывая тени под огромными фонарями.
Чего не жалко ветру – так это теней,
никакой жалости к сумраку.
Сегодня днем ты был
в трамвайном депо. Вы забрели туда
с фотографом-любителем и девушкой в красных
колготках. Снимали что-то на тему
"взрослые дети бедных кварталов". Вчера
фотограф говорил: "Девушка должна выглядеть так,
как будто ей хочется немедленно убежать, ужасно хочется
знаться со взрослыми и богатыми мужчинами, персонажами
другой, шикарной жизни". Это достигается быстро.
Мы встречаем ее после школы. В сумке – красные
колготки, серая юбка. Джинсы прочь. Она переодевается в
туалете знакомого рекламного агентства. Потом
покупаем самую дешевую ярко-красную помаду
за сорок пять сантимов. Красные губы, красные
колготки, высветленные волосы, черная курточка
с капюшоном. "Эй, взрослая жизнь, ты готова
ко мне, ты приготовила мне свои плечистые лимузины,
воздвигнутые отели, пленные пляжи, белоснежные простыни
счетов и неоновые обертки сумасшедших конфет?"
"Я иду совершенно злой в коричневом пальто.
Совершенно взбешенный, с сигарой, сутулый, с бритым
черепом, хозяин здешних мест, глухой медведь
провинциального шика, жареная курица на шпиле Петровской
церкви". Вот твоя роль. И тут эта девушка. Зачем она тебе?
Просто так. Когда-нибудь она найдет себе кого-нибудь
побогаче, а пока вы вместе делите эту территорию. Подъезды,
исписанные признаниями, что такой-то обкурился вчерняк.
Да, теперь на подъездах ни слова о сексе. Дует ветер, бросая
рухлую весеннюю пыль. Холодно, чтобы согреться покупаем
бутылку дешевого скотча у рассудительного продавца,
сказавшего про бутылку соседнего бренди: "Редкостное дерьмо.
Не советую, ребята." Конечно, он продал нам товар подороже,
но, похоже, сделал это вполне честно. Смешанный скотч
на холоде пьется просто. Из проезжающего троллейбуса
смотрят двадцать пять круглых физиономий.
Фотограф, молодой отточенный человек
с узким лицом, в стильном черном пальто, с огромным
незабываемым портфелем, зовет проехать несколько
остановок на троллейбусе, чтобы выйти у
железной дороги и посниматься на каком-то
мосту через пути. Ты возражаешь: "Послушай, ВСЕ уже
снимали ВСЕХ на железной дороге". Фотограф невозмутимо
соглашается и предлагает немедленно вылезти (вы уже
катите в пятнадцатом номере). Выходите. Ты чувствуешь себя
неудобно: "обломал лебединую песню". "Да, нет, все в порядке", –
говорит фотограф. Тем более, что вы выходите у трамвайного
депо. В стылом воздухе полно застывших желто-красных трамваев.
"Куда вы?" – строго окликает сторож. Приходится идти
к начальнице, милой куда-то спешащей даме. Она разрешает
все. Теперь сторож выступает проводником. Вереница трамваев,
выстроенная в одну линию. Девушку усаживают в качестве
вагоновожатой в передний. Ты садишься в самый конец вагона
с огромной ароматизированной сигарой, оставляющей сладкий
дымный привкус во рту. О, бэйби, бэйби. Don`t say "may be".
Сторож стоит в синем плаще, ему заметно холодно. Мы дарим ему
сигару и предлагаем потом плеснуть в его сторожке виски. Но он
заявляет, что на работе никогда не пьет. И ведет нас в ремонтный
и моечный цеха. Там пустынно, редкие люди заняты своим делом в
ангарах за огромными деревянными дверями (в которых открываются
двери поменьше – для людей). Потом мы прощаемся со сторожем
крепчайшим рукопожатьем, но без сантиментов.
Потом мы приезжаем в столовую университета. В общем-то обедаем.
Потом расстаемся. Весной быстро устаешь, хотя жизнь становится
интенсивней. Потом весь день приходится методично докуривать
купленную коробку сигар. Словно доигрывать надоевшую роль
в быстро обветшавшем костюме. Через пару дней вообще начинает
валить совершенный снег. С утра необходимо сделать несколько
упражнений. Когда весна начинается холодами, все население
нашего дома собирается в подвальном тире и стреляет по
молочным бутылкам. Задумчивые кошки отчаянно греются у
радиаторов. Впрочем, солнце тоже опасно: с 8-го марта
над Ригой – озоновая дыра. Поэтому все рыжеволосые и бледные
люди носят маски из розовых лепестков. И выглядят при этом
загадочно. Как будто крадутся на свидание с кем-то совсем чужим.
сергей тимофеев
Когда ты уже достал куртку и кроссовки,
внезапно наступают холода,
и полы твоего огромного коричневого пальто,
которое ты одел сегодня с утра,
раздувает жестокий ветер,
разбрасывая тени под огромными фонарями.
Чего не жалко ветру – так это теней,
никакой жалости к сумраку.
Сегодня днем ты был
в трамвайном депо. Вы забрели туда
с фотографом-любителем и девушкой в красных
колготках. Снимали что-то на тему
"взрослые дети бедных кварталов". Вчера
фотограф говорил: "Девушка должна выглядеть так,
как будто ей хочется немедленно убежать, ужасно хочется
знаться со взрослыми и богатыми мужчинами, персонажами
другой, шикарной жизни". Это достигается быстро.
Мы встречаем ее после школы. В сумке – красные
колготки, серая юбка. Джинсы прочь. Она переодевается в
туалете знакомого рекламного агентства. Потом
покупаем самую дешевую ярко-красную помаду
за сорок пять сантимов. Красные губы, красные
колготки, высветленные волосы, черная курточка
с капюшоном. "Эй, взрослая жизнь, ты готова
ко мне, ты приготовила мне свои плечистые лимузины,
воздвигнутые отели, пленные пляжи, белоснежные простыни
счетов и неоновые обертки сумасшедших конфет?"
"Я иду совершенно злой в коричневом пальто.
Совершенно взбешенный, с сигарой, сутулый, с бритым
черепом, хозяин здешних мест, глухой медведь
провинциального шика, жареная курица на шпиле Петровской
церкви". Вот твоя роль. И тут эта девушка. Зачем она тебе?
Просто так. Когда-нибудь она найдет себе кого-нибудь
побогаче, а пока вы вместе делите эту территорию. Подъезды,
исписанные признаниями, что такой-то обкурился вчерняк.
Да, теперь на подъездах ни слова о сексе. Дует ветер, бросая
рухлую весеннюю пыль. Холодно, чтобы согреться покупаем
бутылку дешевого скотча у рассудительного продавца,
сказавшего про бутылку соседнего бренди: "Редкостное дерьмо.
Не советую, ребята." Конечно, он продал нам товар подороже,
но, похоже, сделал это вполне честно. Смешанный скотч
на холоде пьется просто. Из проезжающего троллейбуса
смотрят двадцать пять круглых физиономий.
Фотограф, молодой отточенный человек
с узким лицом, в стильном черном пальто, с огромным
незабываемым портфелем, зовет проехать несколько
остановок на троллейбусе, чтобы выйти у
железной дороги и посниматься на каком-то
мосту через пути. Ты возражаешь: "Послушай, ВСЕ уже
снимали ВСЕХ на железной дороге". Фотограф невозмутимо
соглашается и предлагает немедленно вылезти (вы уже
катите в пятнадцатом номере). Выходите. Ты чувствуешь себя
неудобно: "обломал лебединую песню". "Да, нет, все в порядке", –
говорит фотограф. Тем более, что вы выходите у трамвайного
депо. В стылом воздухе полно застывших желто-красных трамваев.
"Куда вы?" – строго окликает сторож. Приходится идти
к начальнице, милой куда-то спешащей даме. Она разрешает
все. Теперь сторож выступает проводником. Вереница трамваев,
выстроенная в одну линию. Девушку усаживают в качестве
вагоновожатой в передний. Ты садишься в самый конец вагона
с огромной ароматизированной сигарой, оставляющей сладкий
дымный привкус во рту. О, бэйби, бэйби. Don`t say "may be".
Сторож стоит в синем плаще, ему заметно холодно. Мы дарим ему
сигару и предлагаем потом плеснуть в его сторожке виски. Но он
заявляет, что на работе никогда не пьет. И ведет нас в ремонтный
и моечный цеха. Там пустынно, редкие люди заняты своим делом в
ангарах за огромными деревянными дверями (в которых открываются
двери поменьше – для людей). Потом мы прощаемся со сторожем
крепчайшим рукопожатьем, но без сантиментов.
Потом мы приезжаем в столовую университета. В общем-то обедаем.
Потом расстаемся. Весной быстро устаешь, хотя жизнь становится
интенсивней. Потом весь день приходится методично докуривать
купленную коробку сигар. Словно доигрывать надоевшую роль
в быстро обветшавшем костюме. Через пару дней вообще начинает
валить совершенный снег. С утра необходимо сделать несколько
упражнений. Когда весна начинается холодами, все население
нашего дома собирается в подвальном тире и стреляет по
молочным бутылкам. Задумчивые кошки отчаянно греются у
радиаторов. Впрочем, солнце тоже опасно: с 8-го марта
над Ригой – озоновая дыра. Поэтому все рыжеволосые и бледные
люди носят маски из розовых лепестков. И выглядят при этом
загадочно. Как будто крадутся на свидание с кем-то совсем чужим.
сергей тимофеев
offline
Ох уж,мне эти последователи Гарсиа Лорки,Верлена и Хармса!!!!! 
Их развелось так много,что читать и воспринимать настоящую поэзию становится трудно.Не видно звёздочек за тучами!!!
Сейчас вообще кто-нибудь классическими ямб-хорей-амфибрахий пишет?
Сюрреализм,имажинизм,абстракционизм.....-где любимые "кровь-морковь".
Жалко и обидно.
А вообще-если бы я не читал много стихов-мне бы вышенаписанные творения могли бы понравиться....
Не без таланта....Но я столько похожего прочитал,что подташнивает.
Вообщем,моя оценка 10 из 10.Извините Ворчуна.
Их развелось так много,что читать и воспринимать настоящую поэзию становится трудно.Не видно звёздочек за тучами!!!Сейчас вообще кто-нибудь классическими ямб-хорей-амфибрахий пишет?
Сюрреализм,имажинизм,абстракционизм.....-где любимые "кровь-морковь".
Жалко и обидно.
А вообще-если бы я не читал много стихов-мне бы вышенаписанные творения могли бы понравиться....
Не без таланта....Но я столько похожего прочитал,что подташнивает.
Вообщем,моя оценка 10 из 10.Извините Ворчуна.
дикая вишня
offline
10 из 10 - ... а 10 - высший бал?...а меня пленило.
... моркоьвю накушалась и она в меня не впитывается...
а почему ты читаешь много стихов?